Знаменитый английский писатель Даниэль Дефо (1660-1731), неудачливый предприниматель, тайный правительственный агент и журналист, помимо известного всем «Робинзона Крузо» (и двух продолжений этого романа) был автором многих художественных произведений, политических памфлетов, исторических очерков (и даже «Истории Жизни и Деятельности Петра Алексовича, нынешнего Царя Московии, от его рождения и по настоящее время, с Отчетом об его Путешествиях и Трудах при различных Европейских Дворах, написанной Британским Офицером на Царской службе» - «An Impartial History of the Life and Actions of Peter Alexowitz, the Present Czar of Muscovy: from His Birth down to This Present Time. Giving an Account of His Travels and Transactions in the Several Courts of Europe. Written by a British Officer in the Service of the Czar» - вышедшей в Лондоне в 1723 году). Не раз обращался Дефо в своем творчестве и к теме морского разбоя, а одним из его героев стал «удачливый пират» капитан Эвери.

Перу Дефо принадлежит вышедшая в начале XVIII века книга «Всеобщая История Грабежей и Убийств, произведенных Самыми Знаменитыми Пиратами» («A General History of the Robberies and Murders of the Most Notorious Pyrates»), за которой вскоре последовало переиздание («Всеобщая История Пиратов, от их первого Подъема и Поселения на острове Провиденс и до Настоящего Времени» - «A General History of the Pyrates, from Their first Rise and Settlement in the Island of Providence to the present Time», 1724), а затем и продолжение (второй том). Для придания пущего авторитета своему произведению Дефо выступил под псевдонимом «Капитан Чарльз Джонсон», и расчет оправдался: на долгие годы его книга, наряду с «Пиратами Америки» А. Эксквемелина, стала одним из основных источников о жизни, быте, взаимоотношениях и кровавых подвигах морских разбойников. Открывалась она очерком «О Капитане Авери и его Команде» («Of Captain Avery, and his Crew»). Как видим, Дефо заменил первую букву в прозвище капитана, по догадке современного историка - для придания слишком обыденной кличке («every» - «каждый, всякий») более непонятного, а следовательно - романтического и экзотического звучания.

Но, несмотря на романтизацию пиратского псевдонима, образ Эвери-Авери у Дефо получился не романтическим, а весьма приземленным. «Всеобщая История» рисует капитана трусоватым, склонным к обману и предательству и вообще ничем не примечательным, кроме феноменального и совершенно незаслуженного везения. Дефо как будто подводит читателя к мысли, что пирата, которого разорили жулики-шантажисты, даже и не жалко: «вор у вора дубинку украл», тем более что и сокровища-то достались капитану без усилий и риска с его стороны. О справедливости или правдоподобии обвинений нужно говорить при их сопоставлении с другими версиями биографии Эвери, а здесь заметим, что Дефо в своем морализме не был последовательным.

Очерк об Эвери Дефо начинает с упрека автору пьесы «Удачливый Пират» («The Successfull Pyrate»), по его словам, содержащей вымыслы о капитане. Пьеса, которая шла в театре Друри-Лэйн с 1712 года (а в 1713-м была напечатана), действительно, имела с Эвери мало общего. Это была переделка трагедии XVII века с дополнением сатирических эпизодов, и описывала она любовь «короля пиратов» Арвирагуса (Arviragus), живущего на Мадагаскаре, к дочери Великого Могола Аурангзеба, принцессе Заиде. Интересно, что автором пьесы был… Чарльз Джонсон (1679-1748), и именно такие имя и фамилию избрал Дефо своим псевдонимом для публикации «Всеобщей Истории» (а потому и пьесу часто приписывали тоже ему).

Итак, о достоверности пьесы говорить не приходилось, но не меньшие вымыслы содержались в повести самого Дефо «Король Пиратов» («The King of Pirates»), которая впервые вышла в 1719 году. Повесть была написана от лица Эвери, приписывала его биографии фантастические подробности, а в конце утверждала, что он… под видом армянского купца (!) отправился через Персию в Константинополь (!), чтобы потом поселиться где-нибудь во Франции (?!). Наверное, для Дефо «армянские купцы», «Персия» и «Константинополь» были понятиями не более конкретными, чем «карибы-людоеды», которых он в «Робинзоне» поселил «близ устья великой реки Ориноко»: писатель знал об их существовании, но вряд ли намного больше. Появляется (правда, мимоходом) Эвери и на страницах повести Дефо «Жизнь, приключения и пиратские предприятия знаменитого Капитана Сингльтона» («The Life, Adventures and Piracies of the Famous Captain Singleton», опубликована в 1720 году), и вновь информация о нем оказывается, по меньшей мере, спорной. Мало того, что автор путается в хронологии, относя события то к 1707, то к 1699 году; он приписывает Эвери, которого в то время, скорее всего, уже не было в Индийском океане, намерение основать пиратскую базу на Мадагаскаре, хотя некоторые исследователи вообще подвергают сомнению пребывание капитана на этом острове (хотя на островах вблизи Мадагаскара он, безусловно, бывал). Получается, что, одной рукой развенчивая мифы об Эвери, Дефо другой рукой сам же их и создавал?

Казалось бы, ну и что здесь такого? Во «Всеобщей Истории» Дефо – историк, в повестях – беллетрист, имеющий право на вымысел… К сожалению, не все так просто. Ведь и на страницах «Всеобщей Истории» вымысел занимает немалое место. В первую очередь это – излюбленная современными авторами-гуманистами история про благородного пирата Миссона и беглого монаха Караччиоли, якобы основавших на Мадагаскаре утопическое государство Либерталию. Биографии Энн Бонни и Мэри Рид, женщин-пираток, также претерпели значительные изменения под пером Дефо, превратившись в авантюрные и даже местами мелодраматические истории.

Значит, забота об исторической достоверности не слишком занимала Дефо как при работе над романами и повестями, так и при написании «Всеобщей Истории». Но почему же тогда он столь решительно предпочел привести в ней самый прозаический и даже унизительный вариант биографии капитана Эвери?

Может быть, дело в том, что в своих романах Дефо ищет увлекательности, интриги, авантюры, а во «Всеобщей Истории» целенаправленно становится на позиции моралиста. Не нужно забывать, что он работал на правительство Его Величества и с этой точки зрения не должен был способствовать поощрению пиратских увлечений читателей (судьба Эвери, который награбил, как говорили, несметные сокровища и никогда не был пойман, конечно, будила воображение). Ну, а в художественных произведениях можно было быть самим собой…

Вывод же остается только один: верна ли эта догадка или нет – не нужно ни романтизировать Эвери, ни преднамеренно и, быть может, несправедливо развенчивать его. Будем стараться сопоставлять разные источники и точки зрения, не подпадая под исключительное влияние ни одной из них, каким бы авторитетным именем она ни была бы подкреплена.

Даже именем Даниэля Дефо…